Наблюдения Сириуса и его связь с календарем.

Наблюдения Сириуса и его связь с календарем.

Наблюдения Сириуса играли особую роль в истории древнеегипетского календаря. Наиболее ранние свидетельства о них восходят ко времени I династии (начало III тыс. до н. э.). Сохранилась табличка из слоновой кости, датируемая этим периодом, на которой помещены рядом символическое изображение Сотис-Исиды и знак первого в году сезона ахет, что, скорее всего, имеет календарный смысл (Petrie, 1901, V. II, Pl. V, 1; VIa, 2; САЕ, с. 34). В текстах более позднего времени восходы Сотис упоминаются неоднократно в двух основных значениях, как предвестники разливов Нила и как событие, связанное с началом года.

В настоящее время невозможно установить когда и при каких конкретно условиях в Египте впервые стали наблюдать Сотис. Но из «Текстов пирамид» известно, что в эпоху Древнего царства звездные наблюдения уже были распространены и занимали немаловажное место в общей системе религиозных представлений (Briggs, 1952; Faulkner, 1966). Наряду с другими звездами в «Текстах пирамид» упоминается также Сотис (§ 965). Нет ничего удивительного в том, что Сириус-Сотис привлек внимание египтян, поскольку это самая яркая звезда на ночном небе. Потребовалось не так уж много времени, чтобы установить, что Сотис периодически исчезает с ночного неба, что период ее невидимости составляет около 70 дней, повторяется из года в год и приходится на одно и то же время года. Для тех, кто вел наблюдения, было понятно, что столь знаменательное событие, как появление или исчезновение божества на небе, не может не иметь значения для жизни на Земле. Особое внимание привлекал первый восход Сотис после периода невидимости, когда звезда появляется на востоке перед восходом Солнца, поскольку этот момент оказался близок к другому важному событию, от которого зависела жизнь страны, — моменту начала наводнения. Гелиакический восход Сотис в течение многих лет сохраняет практически неизменное положение относительно четырех характеристических точек солнечного года, так что все колебания продолжительности «нильского года» становятся сразу видны, если избрать гелиакический восход в качестве точки отсчета. Сотис, как общеегипетское божество, вероятно, приобрела значение в тот период, когда была осознана связь времени гелиакического восхода Сириуса и разливов Нила.

Эпоха, когда это произошло, различными исследователями оценивается по-разному⁹. По оценке Г. Винлока, гелиакический восход Сириуса мог служить предвестником наводнения в период 3500—2800 г. до н. э., когда его дата приходилась в григорианском календаре на 17—23 июня, совпадая с днем летнего солнцестояния (Winlock, 1940, с. 456). Однако Р. Паркер относит это событие к более ранней эпохе — V—IV тыс. до н. э., беря за основу момент первого подъема воды у Асуана (САЕ, с. 32).

Надписи, в которых Сотис прославляется как предвестник наводнения, встречаются на протяжении всей древнеегипетской истории вплоть до эллинистического периода, когда восход наблюдался уже почти на месяц позднее солнцестояния. По-видимому, религиозная традиция, выразившаяся в употреблении освященного древностью эпитета — «Сотис великая блистает на небе, и Нил выходит из берегов», когда он уже не имел смысла, была для египтян важнее, чем соответствие его содержания действительности.

Термин веп-ренпет, обозначавший гелиакический восход Сотис, во втором своем значении «открывателя года» употребляется также с эпохи Древнего царства. Не всегда ясно, однако, о каком годе идет речь. Предполагаемое совпадение восхода Сотис с началом года, а в ряде текстов даже с первым днем года приводит к сложностям в реконструкции древнеегипетского календаря. Для его объяснения приходится предполагать либо приближенный характер совпадения, что противоречит содержанию ряда текстов, либо допускать существование так называемого «года Сотис» величиной 3651/4d. в котором гелиакический восход имел бы фиксированное положение, что также источниками не подтверждается. «Год Сотис», как промежуток между двумя последовательными гелиакическими восходами, никогда не использовался в Египте в качестве хронологической единицы.

Все эти трудности снимает, на наш взгляд, объяснение, предложенное Р. Паркером, согласно которому термин веп-ренпет использовался первоначально только для обозначения гелиакического восхода Сотис, фиксировавшего начало лунного года, и в этой роли он действительно имел смысл «открывателя года». Непосредственно следующий за ним день первой невидимости Луны считался первым днем нового лунного года. Позднее, когда в Египте получил распространение блуждающий гражданский календарь, этот же термин стал использоваться для обозначения первого дня гражданского года; начертание термина не изменилось, а его смысл претерпел изменение. Гражданский год со временем вытеснил лунный календарь из повседневной жизни, так что веп-ренпет, как гелиакический восход, оставался в употреблении только в жреческих кругах, в то время как первый день гражданского календаря, обозначаемый теми же словами, приобрел значение общеегипетского праздника (САЕ, с. 33—34).