Кварки вокруг нас

Космические частицы очень высокой энергии действительно весьма редки, но зато выбитые ими кварки должны постепенно накапливаться в веществе нашей планеты — ведь, однажды образовавшись, кварк уже не может исчезнуть. Он не способен распасться на обычные частицы, так как заряд-то у него дробный, а дробь, как ни крути, нельзя превратить в целое. Если кварк поглотится протоном или нейтроном окружающего вещества, то при этом снова образуется объект с дробным электрическим зарядом — еще один тип кварков, только несколько более тяжелых. Кварковое вещество неуничтожимо, точнее, почти неуничтожимо, так как исчезнуть и превратиться в обычные частицы кварк все же может, когда он столкнется с антикварком и произойдет их аннигиляция, взаимоуничтожение. Однако вероятность таких столкновений для рассеянных по веществу кварков и антикварков чрезвычайно мала. А если к тому же учесть, что космические частицы бомбардируют нашу планету уже многие миллиарды лет, то за это время в земном веществе должно накопиться огромное количество кварков. Вот тут-то их и можно попытаться обнаружить.

Есть еще одна причина, почему окружающее нас вещество должно быть «нафаршировано» крупинками кварков. В следующей главе мы увидим, что когда-то, очень-очень давно, Вселенная была в раскаленном состоянии. Все частицы тогда двигались с большой скоростью и имели огромную энергию, кварки были свободными, несвязанными частицами. Потом Вселенная несколько остыла. Почему это произошло, опять-таки будет объясняться в следующей главе, сейчас нам важно лишь знать, что настало время, когда кварки стали слипаться в адроны. Сталкиваясь, они образовывали общую энергетическую «ванну», сразу теряли в ней вес, а излишнюю массу «выплескивали» в виде излучений, подобно тому как толстый человек расплескивает воду, садясь в наполненную до краев ванну. Кварки сливались в адроны, а разбить их обратно у окружающих частиц энергии уже не хватало. В раскаленной Вселенной они носились, как разъяренные пчелы вокруг разбитого улья, в остывшей они стали похожи на суетливых, но осторожных муравьев, снующих вокруг своей кучи из рыжих иголок. Так «сварилось» вещество нашего мира. Но отдельные кварки при этом могли, так сказать, замешкаться и оказаться в окружении одних адронов, не имея партнеров для слияния. Это похоже на известную детскую игру: ее участники бегают по площадке, не обращая внимания друг на друга, вдруг звучит сигнал, и каждый торопится объединиться с соседом в пару. А кто не успел — водит.

Заблудившиеся кварки-неудачники должны сохраниться до наших дней. Они до сих пор странствуют по миру в поисках своих «суженых».

Расчеты, выполненные академиком Я. Б. Зельдовичем и его коллегами, показали, что в каждой пылинке окружающего нас вещества с диаметром в тысячную долю миллиметра должно быть примерно по одному заблудившемуся кварку. К этому следует добавить еще кварки, рожденные космическими лучами. Концентрация получается очень высокой. Тем более что это в среднем, а на самом деле кварки могут распределяться очень неравномерно, и в некоторых веществах их концентрация может быть еще выше. Все это выглядело весьма оптимистично, и многие лаборатории мира с энтузиазмом взялись за ловлю свободных кварков. Началась буквально кварковая лихорадка. Кварки искали не только специалисты-физики, но и химики, инженеры и даже биологи. Многим казалось, что с помощью современной техники обнаружить кварки не сложнее, чем отыскать крупинку золота в куче золотоносного песка.

Был момент, когда казалось, что кварковая жар-птица уже в наших руках. Солидный американский физический журнал, а вслед за ним научно-популярные журналы и газеты объявили об открытии дробных зарядов. Однако «допрос с пристрастием» показал, что этот результат ненадежен и, возможно, обусловлен какими-то неучтенными особенностями эксперимента.

Сегодня, пожалуй, наиболее точный метод поиска кварков основан на том, что, блуждая в веществе, кварки с отрицательным электрическим зарядом будут прилипать к положительно заряженным атомным ядрам. Образуются «кварковые атомы», которые по своим свойствам несколько отличаются от обычных атомов. Этим можно воспользоваться для концентрирования и выделения «кваркового вещества».

Метод напоминает старый студенческий анекдот о том, как поймать льва в пустыне Сахара: надо растворить весь сахар в воде, тогда лев выпадет в осадок!

Были исследованы железные метеориты, различные минералы, морская вода, выбросы вулканов во время их извержений, лунный грунт и прочее. Были исследованы все экзотические уголки, до которых могли только добраться фантазия и руки физиков. Измерения были настолько точными, что если бы в десяти кубометрах воды (по объему это хотя и не целая Сахара, но весьма приличная цистерна!) содержались всего один-два кварка, то они были бы обнаружены. Точность фантастическая! Если бы такие возможности имели золотоискатели, они смогли бы легко обнаружить крупинку золота в песчаной горе размером с десяток Эверестов и даже больше.

И тем не менее все опыты оказались неудачными — кварков не обнаружили.

Это можно было бы понять, если допустить, что кварки не просто очень тяжелые, а чрезвычайно тяжелые частицы. Дело в том, что когда частицы «выкристаллизовывались» из первичного аморфного вещества юной Вселенной, тяжелым частицам это давалось труднее, первыми и в большем количестве «выпадали в осадок» легкие частички. (Мы опять несколько забегаем вперед, об этом пойдет речь в следующей главе, но что делать, многие разделы физики переплетаются и их нельзя расположить «голова в голову»!) Поэтому чем больше масса кварка, тем меньше их блуждает сегодня вокруг нас. В своих расчетах теоретики предполагали, что кварк в пять — десять раз тяжелее протона, а для того чтобы объяснить отрицательный результат опытов, необходимо допустить, что масса кварка в миллиарды миллиардов раз больше. Кажется невероятным, чтобы часть протона, его долька, весила в миллиарды миллиардов раз больше его самого, — гора Казбек внутри горошины!

Сегодня большинство физиков считает, что свободных, изолированных кварков в природе вообще нет. Кварки наглухо «заперты» внутри элементарных частиц, и никакими силами выбить их оттуда нельзя. Советский физик Я. Б. Зельдович одним из первых пришел к выводу, что в мире действует какой-то закон, который строго-настрого запрещает вылет кварков из адронов.

Но из чего же тогда сделаны «стенки» адрона, если ни один снаряд, даже самый высокоэнергетический, не может их разрушить?