Миф девятый: все ликвидаторы обречены на болезни и преждевременную смерть

Сразу после чернобыльской катастрофы в моде были мрачные прогнозы. К примеру, доктор Джон Гофман (США) пугал нас: «Число дополнительных злокачественных новообразований во всем мире составит от 600 000 до 1 000 000 случаев» [1].

Что же тогда говорить о ликвидаторах? Ведь именно они получили максимальные дозы радиации.

После Чернобыля прошло тридцать лет. Сегодня мы пользуемся не слухами и догадками, не мнениями или газетными публикациями. C 1992 года ведётся Российский государственный медико-дозиметрический регистр (РГМДР). В этом документе учитываются все, кто подвергался радиационному воздействию от аварии на ЧАЭС, а также их дети и последующие поколения. Огромная база данных содержит сведения почти о 600000 людей: полученных дозах, состоянии здоровья, смерти [2–4]. Изначально регистр включал 200000 ликвидаторов, участвовавших в аварийных работах в 1986–1987 гг., 116000 эвакуированных лиц и 270000 жителей наиболее загрязнённых территорий.

Итак, ликвидаторы. Прошло много лет, число состоящих на учёте сократилось примерно до 130000 человек.

Зададим себе несколько вопросов:

– какие дозы получали ликвидаторы?

– какие радиационные последствия проявились?

– каково состояние здоровья ликвидаторов в сравнении с остальным населением?

– какова продолжительность жизни ликвидаторов и есть ли что-нибудь необычное в их смертности?

Ответ на эти вопросы крупным планом вы видите на рисунке 9.1.

Рис. 9.1 Последствия чернобыльской катастрофы для здоровья ликвидаторов (обработка данных [3–6])

Начнём по порядку. Кто сильнее всего пострадал от лучевой болезни? Операторы АЭС и первый отряд ликвидаторов, принявших главный радиационный удар. Они получили большие, часто смертельные дозы, от 1 до 16 Зв.

Основная часть ликвидаторов (около 200 000 человек), получила дозы намного меньшие. Средняя доза составила 100 мЗв, а у большей части ликвидаторов доза не превышала 250 мЗв. Такие дозы не могут привести к лучевой болезни, речь идёт лишь об отдалённых эффектах облучения.

В первую очередь возросла частота заболеваний лейкозами. Пик радиационных лейкозов прошёл через 4–5 лет после аварии; в те годы каждый второй случай рака крови у ликвидаторов был обусловлен радиацией. Потом число лейкозов пошло на убыль, а через 12 лет после аварии уровень заболеваемости сравнялся с естественным. Среди российских ликвидаторов, получивших дозы облучения выше 150 мЗв, было до 80 случаев смертельных лейкозов [6].

Кроме того, у ликвидаторов наблюдается повышение заболеваемости раком щитовидной железы (РЩЖ). Правда, среди ликвидаторов заболевание это нечастое (20 случаев); к тому же РЩЖ сравнительно легко поддаётся лечению.

А вот что касается остальных солидных раков – всё не так просто. Такие болезни могут проявиться ещё через десяток-другой лет, и эти риски уже просчитаны. Помните, мы говорили о хибакуси (см. рис. 6.2)? У них повышение общей онкологической смертности за счёт облучения составляет 9 %. А для ликвидаторов прогноз даёт максимум 3 % [4].

А чем ещё отличается состояние здоровья ликвидаторов, помимо онкологии? На них буквально набросились самые разные недуги. Ещё раз подчеркнём: при типично малых для большинства ликвидаторов дозах облучения – 100, реже до 250 мЗв. И ведь столько болячек не было даже у жителей Хиросимы и персонала ФГУП «ПО «Маяк», набиравшего в послевоенные годы куда большие дозы.

И повышенная смертность ликвидаторов – вовсе не от рака. Чаще всего – отравления, травмы, самоубийства. Радиация тут ни при чём, причина совсем другая. Ликвидаторы испытали огромное психологическое давление со стороны средств массовой информации. То, что происходило вокруг Чернобыля в 1986 году, было едва ли не страшнее самой аварии. Кто постарше, помнит, какие раздувались слухи: братские могилы для радиоактивных трупов, тысячи раковых заболеваний уже через месяц после аварии, огромные – с экскаватор – грибы-мутанты. И всю эту чушь валили на неподготовленных людей. А неискушённому человеку каждый беккерель кажется в сто раз ужасней, каждый миллизиверт – в тысячу раз опаснее.

Для многих ликвидаторов радиофобия оказалась страшнее радиации. А о ком-то можно сказать: их убила не радиация, а страх перед ней.

Радиофобию часто недооценивают. Это не не разовый, пусть и очень сильный страх, какой испытали жители Хиросимы и Нагасаки.

Много лет назад профессор Боле изучал влияние стрессов на здоровье [7]. Погрузив группу из сорока человек в гипноз, он внушил, что они потерпели крах и стоят на краю гибели. Потом за этими людьми наблюдали в течение двух недель. Итог внушительный: группа оказалась поражена чуть ли не всеми болезнями цивилизации.

Затем профессор снова загипнотизировал испытуемых. Но теперь внушал, что перед ними стоят большие цели, и все способны их достичь. Вы уже догадались, что произошло? Да, настоящее чудо: испытуемые оживали на глазах, а все обнаруженные ранее симптомы заболеваний исчезли!

Какой следует вывод? Ожидание беды ведет к беде. Внушённая болезнь может оказаться опаснее настоящей!

Но из опытов профессора Боле можно сделать ещё один вывод: ситуация обратима, нужен лишь грамотный подход.

К сожалению, к нашим ликвидаторам подходили иначе. Пока их работа была нужна государству, ликвидаторов жалели и объявляли жертвами. А в состояние жертвы человек входит охотно. Затем, когда ликвидаторы сделали своё дело, государство умыло руки: «Всем спасибо. Все свободны».

И вот обращается ликвидатор, человек по-настоящему больной, пусть и не столько от радиации, за помощью. И что он слышит? Наш врач, отнюдь не профессор Боле, говорит: «Вы получили дозу, безвредную для здоровья. У вас просто радиофобия».

Человек воспринимает такой диагноз как оскорбление: его обвиняют в симуляции. Стресс ещё усиливается. Порочный круг!

Но помимо болезней оксидантного стресса (вспомним рисунок 4.2) многие ликвидаторы отмечают у себя необычные симптомы. Например, «ломит кости». Откуда взялись эти напасти?

Дело тут вот в чём: на ликвидаторов действовала ещё и необычная химическая нагрузка. Взорвавшийся реактор выбрасывал сложнейшую смесь радионуклидов. Многие из них – чрезвычайно химически токсичны. Для радиоактивных изотопов рубидия, индия, неодима, самария, рения и урана-238 химическая токсичность выдвигается на первое место, она опаснее для организма, чем их излучение [8]. Многие химические элементы относятся к редким, экзотическим, поэтому их действие на организм мало изучено. А в нашем случае они действовали в сочетаниях, неизвестных природе. К тому же многие нуклиды способны накапливаться в организме. Например, коэффициент концентрирования технеция-99 в организме (в сравнении с его содержанием в окружающей среде) равен 57000! [9].

А самое неприятное из всей этой химии – колоссальное загрязнение окружающей ЧАЭС территории свинцом. Ведь первые недели после катастрофы сильней всего опасались перегрева и расплавления активной зоны реактора. Расплав мог попасть в подреакторное пространство шахты, заполненное водой. А это могло привести к очень сильному взрыву и разбросу радиоактивных материалов на огромные территории.

Поэтому в раскалённое жерло разрушенного блока с вертолёта скидывали мешки со свинцом: при плавлении металл поглощал выделяющееся тепло. Всего свинца сбросили несколько тысяч тонн. Эта огромная масса сравнима с количеством стали, ушедшей на изготовление Эйфелевой башни (7000 тонн). Но свинец не только плавился, он испарялся. Поэтому зона ЧАЭС – ещё и зона сильного свинцового загрязнения. А ведь свинец, попадая в организм, снижает иммунитет: к человеку «липнут» самые разные болезни.

По мнению многих специалистов, химическое поражение ликвидаторов оказалось серьёзнее радиационного.

Взгляните на уже знакомую схему (рис. 4.2). Обратите внимание на два нижних прямоугольника в правой стороне рисунка. Синдром хронической усталости, депрессии, подсознательное желание смерти – всё это проявления оксидантного стресса, или ускоренного старения. У тридцатилетнего человека концентрация свободных радикалов в клетках может соответствовать восьмидесятилетнему возрасту. При огромном избытке свободных радикалов включается естественный механизм самоликвидации дряхлого организма. Отсюда и равнодушие к опасным ситуациям и, как следствие, частый травматизм у чернобыльцев, и огромное число самоубийств среди ликвидаторов.

Таким образом, ликвидаторы получили целый букет повреждающих факторов: облучение, химическое поражение и психологический удар. И заболевания ликвидаторов – не чисто радиационные эффекты, это болезни сочетаний. Сочетание трёх поражающих факторов оказалось страшнее, чем высокие дозы облучения у персонала ФГУП «ПО «Маяк» или хибакуси. Ведь до Чернобыля никто не испытывал на людях атомное, химическое и психологическое оружие одновременно.

Можно было предотвратить такую зловещую комбинацию поражающих факторов? Да! И это было сделано в отношении ликвидаторов-атомщиков (18 605 человек), которые до аварии на Чернобыльской АЭС работали на предприятиях атомной отрасли Советского Союза [4, 10]. Профессионалы из «Средмаша» (так прежде назывался «Росатом») имели индивидуальные дозиметры, контролировали и старались не превышать дозы облучения при ликвидации последствий аварии. В среднем атомщики получили дозы около 50 мЗв. Это первое.

Второе. Профессиональные атомщики спокойно, без паники, относились к радиации.

Результат: частота онкозаболеваемости ликвидаторов-атомщиков не превышает спонтанного уровня, зависимость «доза – эффект» для них нулевая. Профессионалы в основном испытывали лёгкие формы неврозов и по окончании командировок быстро возвращались к прежним служебным обязанностям. Какими уехали – такими и вернулись, как заговорённые.

Выходит, прав народ в своей мудрости: «Все болезни от нервов»? Не будем спешить с выводами. Ведь пока мы говорили только о ликвидаторах. А как насчёт населения? Да, 116000 человек были эвакуированы. Но 270000 проживают на наиболее загрязнённых территориях, в течение многих лет и десятилетий (в отличие от ликвидаторов). И что насчёт облучённых детей?

Сначала – о населении в целом. В России наиболее загрязнёнными оказались юго-западные районы Брянской области. В первые дни после аварии основную опасность представляли радиоактивные изотопы короткоживущего, а значит, высокоактивного йода-131. Главным образом за счёт употребления радиоактивного молока, – если коровы и козы питались свежей травой, а не заготовленным сеном. В отличие от жителей Припяти и ряда близлежащих к Чернобыльской АЭС деревень, которые радиоактивный йод получили в основном за счёт вдыхания.

Почти весь йод-131 распался за 40 суток, после чего загрязнение территорий стали определять радиоактивные изотопы цезия.

Какие же дозы получило население, и как это сказалось на здоровье людей? Сразу отметим: за исключением радиоактивного йода, облучение населения России от чернобыльской аварии оказалось невелико (в отличие от ликвидаторов). Поэтому риск заболеть раком именно по причине проживания на загрязненной территории практически отсутствует.

Почти во всех регионах России население за 10 лет после аварии получило дозы внешнего облучения не более 50 мЗв. Исключение – Брянская область. Здесь дозы выше 50 мЗв за 10 лет получили около 47 тысяч человек, из них около 25 тысяч – выше 70 мЗв [3]. Никто из населения не облучился большими, свыше 1 Зв, дозами.

Но вернёмся к самой серьёзной опасности – внутреннему облучению радиоактивным йодом-131. Этот радионуклид имеет неприятное свойство накапливаться в щитовидной железе, что может привести к раку – РЩЖ. Постойте, но ведь в шестой главе мы говорили, что облучение отдельного органа безопаснее, чем всего организма (помните: эффективная доза?).

Да, облучение отдельного органа менее опасно, чем всего организма. Конкретно – облучение щитовидки в 20 раз менее опасно (вспомним таблицу 6.1: взвешивающий коэффициент для этого органа равен 0,05). Важный нюанс – при одинаковой дозе облучения.

А что такое доза? Энергия, поглощённая единицей массы облучаемого тела. Поэтому при внутреннем облучении, когда радионуклид может концентрироваться в отдельных органах, большое значение имеет масса этого органа. Например, щитовидная железа имеет очень скромную массу: у взрослого человека 20–60 грамм, у новорожденного – всего два – три грамма. Иными словами, щитовидка по массе – одна двухтысячная часть всего тела. А при концентрации радионуклида в щитовидной железе соответственно увеличивается и доза её облучения.

Понимаете? То, что облучается не весь организм, а лишь отдельный орган – хорошо: канцерогенный риск уменьшается в двадцать раз. Но при внутреннем облучении энергия лучевого удара накапливается в крохотном органе – и это очень плохо. Доза-то возрастает не в 20, а в 2000 раз. Ну пусть не в 2000, а в 400 раз – с учётом того, что щитовидка концентрирует не весь поглощённый организмом йод, а лишь пятую его часть. Всё равно негатив перевешивает. Вот почему последствия Чернобыля так явно «выстрелили» опухолями щитовидной железы.

Дозы облучения на щитовидную железу от радиоактивного йода оценивают отдельно. В среднем они составили 30-300 мГр. Однако у некоторых людей дозы достигали нескольких грей, в 100 и более раз выше средних (в зависимости от уровня загрязнения почвы йодом, количества потребляемого молока, а также от возраста) [3]. Но не спешите пугаться: эти несколько грей – вовсе не те большие дозы, что приводят к лучевой болезни. Во-первых, тут поглощённые дозы совпадают с эквивалентными, выраженными в зивертах: ведь йод-131 – бета-излучатель. Но главное, что это дозы на орган, и для расчёта эффективной дозы и, соответственно, онкологического риска их следует умножить на 0,05.

Наибольшие дозы на щитовидную железу получили маленькие дети – в 4 раза больше, чем взрослые (рис. 9.2).

Рис. 9.2 Дозы облучения среди отселённых (графическая обработка данных по России [6])

И что самое обидное, дозы на щитовидку можно было снизить, хоть в сто раз. Стоило лишь вовремя провести йодную профилактику. Приём препаратов стабильного йода не позволил бы йоду радиоактивному накапливаться в щитовидной железе [3, 11–13]. Но к йодной профилактике приступили слишком поздно.

Результат – массовые заболевания РЩЖ. В первую очередь среди тех, кто на момент аварии были детьми и подростками. С 1992 по 2000 годы в Беларуси, России и Украине было выявлено около 4000 случаев рака щитовидной железы у тех, кому на момент аварии было от 0 до 18 лет. До 40 % этих случаев можно отнести к радиационно-обусловленным [3].

Если учитывать только Россию, радиационным воздействием обусловлено до 40 процентов из 748 случаев РЩЖ у детей. Эти случаи были выявлены в период 1991–2008 гг. в Брянской, Калужской, Орловской и Тульской областях [6].

Да, опухоли щитовидной железы неплохо лечатся: при своевременном обнаружении выживаемость составляет 99 %. Из 4000 заболевших умерло 15 человек (из них 9 – непосредственно от рака, 6 – по другим причинам) [3]. Но вы представляете, что это такое – ребёнку переболеть раком, пройти курс лечения? В этой книге мы ещё не раз столкнёмся с повышенной уязвимостью детей к воздействию радиации.

Итак, в заболеваниях детей и подростков виновата прежде всего радиация. Зато дети почти не подвержены фобиям. Вот что говорит по этому поводу известный путешественник и специалист по выживанию в экстремальных ситуациях Андрей Ильичёв: «Есть статистика, что во время кораблекрушений 97 % людей погибает от моральных факторов. Спасатели нередко находят в шлюпках воду, теплую одежду, еду и… трупы, а ещё – сумасшедших людей. А вот, скажем, дети младше десяти лет в таких катастрофах не погибают, выживают, потому что у них психология другая, а крепкие здоровые мужики первыми ломаются и сходят с дистанции» [14].

Подчеркнём отличия между страхом и фобией. Страшно в бою, как вы думаете? Ещё бы! Но от такого страха не умирают. Да и моряки, быстро, в течение трёх суток умиравшие на шлюпках и спасательных плотах, были не робкого десятка. Но у них подключалось чувство более сильное, чем страх: воображение, предчувствие неизбежной гибели. А мозг ребёнка не способен умножать опасность так сильно [15].

Кстати, именно по этой причине детскую заболеваемость считают более объективным показателем любого экологического неблагополучия (не только радиационного загрязнения): у детей обычно отсутствует негативная психическая компонента [16].

Когда мы сравниваем заболеваемость детей и взрослых в результате чернобыльской катастрофы, возникает странное чувство: мы имеем дело с разными видами живых существ.

У взрослых – колоссальный рост неонкологических заболеваний (оксидантный стресс!). И при этом сравнительно редкие радиационные эффекты (за исключением первой шеренги ликвидаторов, грудью закрывших амбразуру). А у детей – массовые опухоли щитовидной железы, вызванные радиацией.

Посмотрим на последствия чернобыльской аварии трезво. Не будем говорить о разрушительном психологическом воздействии и смертельном ударе по советской экономике. Сейчас мы обсуждаем лишь прямой радиационный ущерб жизни и здоровью людей. Помните прогноз американского учёного – сотни тысяч раков? Реально на сегодняшний день от острой лучевой болезни погибло 50 ликвидаторов, и 9 детей умерли от рака щитовидной железы.

Но существует и оценка общего числа людей, которые погибли и ещё могут погибнуть из-за чернобыльской аварии среди 600 000 человек в Беларуси, России и Украине (ликвидаторов, эвакуированных лиц и жителей наиболее загрязненных территорий). Так вот, максимальная теоретическая оценка даёт цифру 4000 человек [3]. Тысячи – а не миллионы! Для крупнейшей радиационной катастрофы за всю историю человечества масштабы именно радиационного ущерба – не катастрофические. Могло быть хуже.

В любом случае, титулы «ликвидатор» и «чернобылец» – не приговор.

Одно время был такой модный призыв: «Берегите мужчин!»

Если мы говорим о радиации, его стоит подправить:

«Берегите мужчин от радиофобии, а детей – от радиации!»

Литература

1. Осмачкин В.С. Об оценках биологических эффектов радиационного воздействия. – Энергия, 2001, № 1. – С. 6–14.

2. Сидоренко В.А. Замечания к причинам и следствиям чернобыльской аварии. – Энергия, 2003, № 4. – С. 2–8.

3. Чернобыльская радиация в вопросах и ответах.? М.: Изд-во «Комтехпринт», 2005. – 32 с.

4. Иванов В.К. Ликвидаторы. Радиологические последствия Чернобыля. – Центр содействия социально-экологическим инициативам атомной отрасли, 2010. – 30 с.

5. Рылов М.И., Тихонов М.Н. Комплексная оценка ядернорадиационного наследия России. – PROатом, 21 марта 2007 г.

6. Российский национальный доклад: 25 лет Чернобыльской аварии. Итоги и перспективы преодоления её последствий в России. 1986–2011 / Пучков В.А., Онищенко Г.Г., Арутюнян Р.В. и др. – М., 2011. – 160 с.

7. Шейнов В.П. Искусство жить: как обратить знание в здоровье. – Минск: Харвест, 2003. – 720 с.

8. Ильин Л.А., Кириллов В.Ф., Коренков Ю.П. Радиационная гигиена: Учебник. – М.: Медицина, 1999. – 384 с.

9. Яблоков А.В. Миф о безопасности малых доз радиации: атомная мифология. – М.: Центр экологической политики России, ООО «Проект-Ф», 2002. – 145 с.

10. Гуськова А.К. Чернобыль и здоровье. Конец первого десятилетия. – Энергия, 1996, № 5. – С. 16–19.

11. Булдаков Л.А., Калистратова В.С. Радиоактивное излучение и здоровье. – М.: Информ-Атом, 2003. – 165 с.

12. Гуськова А.К. Авария на ЧАЭС и ее медицинские последствия. – Энергия, 2000, № 4. – С. 18–21.

13. Василенко И.Я., Василенко О.И. Радиоактивный йод. – Энергия, 2003, № 5. – С. 57–62.

14. Человек-вездеход (интервью с А. Ильичёвым). – «Коммерсантъ – Деньги», 2003, № 48. – С. 130–134.

15. Лебедев В.И. Обреченные на смерть заклинанием. – Энергия, 1990, № 10. – С. 55–59.

16. Экологические и гигиенические проблемы здоровья детей и подростков / Под редакцией А.А. Баранова, А.А. Щеплягиной. – М.: Изд-во «Информатик», 1998. – 333 с.