Старая калоша
На заднем дворе стоял металлический бак с плотно прикрытой Крышкой. А в баке лежал мусор, который выносили из квартир жильцы.
— Как здесь тесно! — проворчала Арбузная Корка. Её выбросили совсем недавно, и она ещё не привыкла к своему положению. И вдруг прямо на неё упала рваная Калоша.
— Осторожнее! — возмутилась Арбузная Корка, — вы испачкаете мои полоски!
— Хлоп-хлоп! — закрылась Крышка, и в баке стало темно. Калоша вздохнула.
— Вы-то о чём вздыхаете? — спросила Арбузная Корка.
— Я уже очень стара, — ответила Калоша, — больше сорока лет я пролежала на чердаке. Меня выбросили туда и забыли. А до этого мне пришлось всю жизнь ходить по лужам, и мои подошвы болят от ревматизма.
— Немного же вы видели в жизни, — насмешливо сказала Корка.
— Я видела так много, что ты даже и представить себе этого не можешь.
— Ну, тогда расскажите что-нибудь интересное.
Калоша задумалась…
— Я родилась далеко-далеко отсюда, — начала она, — там, где вечное лето царит в жарких и душных тропических лесах. Тёплый дождь падает на зелёные листья, и длинные корни лениво потягиваются в мягкой земле. Фестоны лиан перебрасываются с ветки на ветку, и большие синие бабочки задевают крыльями пышные метёлки цветов на деревьях, высоких, как десятиэтажный дом. Европейцы называют эти деревья гевеями. А местные жители прозвали их «кау-чу» — «плачущее дерево».
— Разве деревья плачут? — недоверчиво спросила Арбузная Корка.
— Плачут, когда им делают больно. Острые ножи людей срезают со ствола гевеи тонкие полоски коры, чтобы собрать белый сок, который течёт из раны. Вот в одной гевее родилась и я…
— Калоши не растут на деревьях! — фыркнула Арбузная Корка.
— Нет, конечно. Но, чтобы их сделать, нужен сок гевеи.
— Мне кажется, вы всё это выдумали! — заявила Арбузная Корка.
Старая Калоша обиделась и замолчала. Ведь она говорила чистую правду. Хотя она почти забыла о тех далёких временах, но сейчас снова вспомнила всё, что ей пришлось пережить… Белый млечный сок собрали в большую посудину и влили в него уксусной кислоты. Это было очень неприятно, так неприятно, что сок свернулся, совсем как молоко. Тогда его промыли водой, прокатали на вальцах, и вышли большие белые листы, которые засунули в камеры, полные дыма. Ох, как там было трудно Дышать! Но зато листы окрасились в красивый янтарный цвет и получили имя «копчёный лист». А потом их погрузили на большой корабль, и они поплыли через океан…
— Какой груз вы привезли? — спросили в порту.
— Каучук, — ответил капитан, и грузчики начали выносить листы из трюма.
— Почему вы замолчали? — спросила Арбузная Корка. — Мне скучно!
Но Старая Калоша не ответила. Она вспомнила, как на заводе принялись за обработку каучука. Его тёрли, мешали, прибавляли к нему самые разные вещи. Одни должны были сделать его мягче, другие — твёрже, третьи — гибче, четвёртые — крепче. И опять его тёрли и мешали, пока не получилась резина. Она была уже не янтарная, а совсем чёрная, потому что в неё положили сажу.
— Хлоп-хлоп! — крикнула Крышка, и в бак заглянул Дворник.
— Пора вывезти мусор! — сказал он.
— Наконец-то! — воскликнула Арбузная Корка. — Теперь я получу отдельную квартиру.
— Каждый получит то, что заслуживает! — загадочно ответила Крышка и захлопнулась. Она любила выражаться непонятно.
Старой Калоше было всё равно, куда она попадёт. Она устала, её рваная подошва ныла от ревматизма. А ведь раньше она была крепкой и красивой. Ей вспомнилось, как наложили резину на каркас из материй, как сунули под тяжёлый пресс — и ровно через пять секунд получилась новенькая чёрная калоша. А когда её отлакировали и она заблестела, как зеркало, в неё вклеили яркую красную подкладку и отправили в магазин. И долго потом она верно служила своему хозяину, спасая от сырости его ноги…
— Хорошее было время, — вздохнула Старая Калоша, — но ведь оно уже не вернётся! Теперь всё по-другому. Даже каучук для галош не привозят больше из далёких жарких стран. Его просто делают из этилового спирта и называют синтетическим.
— Стой, стой! — проскрипели Тормоза, и около бака остановилась большая чёрная машина. Двое рабочих выйалили в неё мусор из бака, но при этом уронили на асфальт Арбузную Корку и Старую Калошу, которые лежали на самом верху.
— А этих куда же? — спросил Дворник.
— Калошу в утиль, — ответил рабочий, — её переработают и сделают хорошую, новую вещь.
— А корку?
— Корку в совхоз. Пусть её съедят свиньи.
И машина уехала.
Старая Калоша так обрадовалась, что даже помолодела, и её потускневшая красная подкладка вспыхнула ярким румянцем.
— Я думала, что мне осталось только гнить на свалке, — сказала она, — а оказалось, что я опять буду полезной!
Арбузная Корка молчала. Она завидовала Старой Калоше. Ведь приятнее приносить пользу людям, а не свиньям.
— Хлоп-хлоп, — засмеялась Крышка, — каждый получил то, что заслужил. Я знала, чем это кончится!
И в самом деле, кто же лучше Крышки бака мог бы знать, чем всё кончается для мусора?
